Неточные совпадения
Слова, сказанные мужиком, произвели в его душе действие электрической искры, вдруг преобразившей и сплотившей в одно целый рой разрозненных, бессильных
отдельных мыслей, никогда не перестававших занимать его. Мысли эти незаметно для него самого занимали его и в
то время, когда он говорил об отдаче земли.
Лонгрен, называя девочке имена снастей, парусов, предметов морского обихода, постепенно увлекался, переходя от объяснений к различным эпизодам, в которых играли роль
то брашпиль,
то рулевое колесо,
то мачта или какой-нибудь тип лодки и т. п., а от
отдельных иллюстраций этих переходил к широким картинам морских скитаний, вплетая суеверия в действительность, а действительность — в образы своей фантазии.
Ему шел уже двенадцатый год, когда все намеки его души, все разрозненные черты духа и оттенки тайных порывов соединились в одном сильном моменте и,
тем получив стройное выражение, стали неукротимым желанием. До этого он как бы находил лишь
отдельные части своего сада — просвет, тень, цветок, дремучий и пышный ствол — во множестве садов иных, и вдруг увидел их ясно, все — в прекрасном, поражающем соответствии.
Он рассказал до последней черты весь процесс убийства: разъяснил тайну заклада(деревянной дощечки с металлическою полоской), который оказался у убитой старухи в руках; рассказал подробно о
том, как взял у убитой ключи, описал эти ключи, описал укладку и чем она была наполнена; даже исчислил некоторые из
отдельных предметов, лежавших в ней; разъяснил загадку об убийстве Лизаветы; рассказал о
том, как приходил и стучался Кох, а за ним студент, передав все, что они между собой говорили; как он, преступник, сбежал потом с лестницы и слышал визг Миколки и Митьки; как он спрятался в пустой квартире, пришел домой, и в заключение указал камень во дворе, на Вознесенском проспекте, под воротами, под которым найдены были вещи и кошелек.
— Ура! — закричал Разумихин, — теперь стойте, здесь есть одна квартира, в этом же доме, от
тех же хозяев. Она особая,
отдельная, с этими нумерами не сообщается, и меблированная, цена умеренная, три горенки. Вот на первый раз и займите. Часы я вам завтра заложу и принесу деньги, а там все уладится. А главное, можете все трое вместе жить, и Родя с вами… Да куда ж ты, Родя?
— Во-первых, на это существует жизненный опыт; а во-вторых, доложу вам, изучать
отдельные личности не стоит труда. Все люди друг на друга похожи как телом, так и душой; у каждого из нас мозг, селезенка, сердце, легкие одинаково устроены; и так называемые нравственные качества одни и
те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других. Люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою
отдельною березой.
В противоположность Пояркову этот был настроен оживленно и болтливо. Оглядываясь, как человек, только что проснувшийся и еще не понимающий — где он, Маракуев выхватывал из трактирных речей
отдельные фразы, словечки и, насмешливо или задумчиво, рассказывал на схваченную
тему нечто анекдотическое. Он был немного выпивши, но Клим понимал, что одним этим нельзя объяснить его необычное и даже несколько пугающее настроение.
Она снова замолчала, сказав, видимо, не
то, что хотелось, а Клим, растерянно ловя
отдельные фразы, старался понять: чем возмущают его слова матери?
Она жила в этом доме совершенно отдельно,
то есть хоть и в одном этаже и в одной квартире с Фанариотовыми, но в
отдельных двух комнатах, так что, входя и выходя, я, например, ни разу не встретил никого из Фанариотовых.
Говоря о голландцах, остается упомянуть об
отдельной, независимой колонии голландских так называемых буров (boer — крестьянин),
то есть
тех же фермеров, которую они основали в 1835 году, выселившись огромной толпой за черту границы.
Мы не верили глазам, глядя на тесную кучу серых, невзрачных, одноэтажных домов. Налево, где я предполагал продолжение города, ничего не было: пустой берег, маленькие деревушки да
отдельные, вероятно рыбачьи, хижины. По мысам, которыми замыкается пролив, все
те же дрянные батареи да какие-то низенькие и длинные здания, вроде казарм. К берегам жмутся неуклюжие большие лодки. И все завешено: и домы, и лодки, и улицы, а народ, которому бы очень не мешало завеситься, ходит уж чересчур нараспашку.
И он усвоил себе все
те обычные софизмы о
том, что
отдельный разум человека не может познать истины, что истина открывается только совокупности людей, что единственное средство познания ее есть откровение, что откровение хранится церковью и т. п.; и с
тех пор уже мог спокойно, без сознания совершаемой лжи, присутствовать при молебнах, панихидах, обеднях, мог говеть и креститься на образа и мог продолжать служебную деятельность, дававшую ему сознание приносимой пользы и утешение в нерадостной семейной жизни.
Центром всего дома, конечно, была гостиная, отделанная с трактирной роскошью; небольшой столовой она соединялась непосредственно с половиной Заплатиных, а дверью — с
теми комнатами, которые по желанию могли служить совершенно
отдельным помещением или присоединяться к зале.
Но чтобы иметь право на такую роскошь, как
отдельная комната, Надежде Васильевне пришлось выдержать
ту мелкую борьбу, какая вечно кипит под родительскими кровлями: Марья Степановна и слышать ничего не хотела ни о какой
отдельной комнате, потому — для чего девке
отдельная комната, какие у ней такие важные дела?..
Проследить такое падение в самом себе крайне трудно,
то есть
отдельные его ступени, как трудно определить высоту горы при спуске с нее.
То, что совершалось в недрах русского духа, перестанет уже быть провинциальным,
отдельным и замкнутым, станет мировым и общечеловеческим, не восточным только, но и западным.
Он говорил так же откровенно, как вы, хотя и шутя, но скорбно шутя; я, говорит, люблю человечество, но дивлюсь на себя самого: чем больше я люблю человечество вообще,
тем меньше я люблю людей в частности,
то есть порознь, как
отдельных лиц.
Тазы на Такеме
те же, что и в Южно-Уссурийском крае, только менее подвергшиеся влиянию китайцев. Жили они в фанзах, умели делать лодки и лыжи, летом занимались земледелием, а зимой соболеванием. Говорили они по-китайски, а по-удэгейски знали только счет да
отдельные слова. Китайцы на Такеме были полными хозяевами реки; туземцы забиты и, как везде, находились в неоплатных долгах.
Где-нибудь далеко, оканчивая собою тонкую ветку, неподвижно стоит
отдельный листок на голубом клочке прозрачного неба, и рядом с ними качается другой, напоминая своим движением игру рыбьего плёса, как будто движение
то самовольное и не производится ветром.
И так пойдет до
тех пор, пока люди скажут: «ну, теперь нам хорошо», тогда уж не будет этого
отдельного типа, потому что все люди будут этого типа, и с трудом будут понимать, как же это было время, когда он считался особенным типом, а не общею натурою всех людей?
— Да, — говорит царица, — ты хотела знать, кто я, ты узнала. Ты хотела узнать мое имя, у меня нет имени,
отдельного от
той, которой являюсь я, мое имя — ее имя; ты видела, кто я. Нет ничего выше человека, нет ничего выше женщины. Я
та, которой являюсь я, которая любит, которая любима.
Да все было радость, кроме огорчений; а ведь огорчения были только
отдельными, да и редкими случаями: ныне, через полгода, огорчишься за одну, а в
то же время радуешься за всех других; а пройдет две — три недели, и за эту одну тоже уж можно опять радоваться.
Кирсанов лежит на диване, курит и думает: «Будь честен,
то есть расчетлив, не просчитывайся в расчете, помни сумму, помни, что она больше своей части,
то есть, твоя человеческая натура сильнее, важнее для тебя, чем каждое
отдельное твое стремление, предпочитай же ее выгоды выгодам каждого
отдельного твоего стремления, если они как-нибудь разноречат, — вот только и всего, это и называется попросту: будь честен, и все будет отлично.
Прежде были только
отдельные личности, предвещавшие его; они были исключениями и, как исключения, чувствовали себя одинокими, бессильными, и от этого бездействовали, или унывали, или экзальтировались, романтизировали, фантазировали,
то есть не могли иметь главной черты этого типа, не могли иметь хладнокровной практичности, ровной и расчетливой деятельности, деятельной рассудительности.
Так как у нас не спрашивают ни у новорожденных, ни у детей, ходящих в школу, паспортов,
то сын мой и не имел
отдельного вида, а был помещен на моем.
В каждом воспоминании
того времени,
отдельном и общем, везде на первом плане он с своими отроческими чертами, с своей любовью ко мне.
Не останавливаясь в Соутамтоне, я отправился в Крус. На пароходе, в отелях все говорило о Гарибальди, о его приеме. Рассказывали
отдельные анекдоты, как он вышел на палубу, опираясь на дюка Сутерландского, как, сходя в Коусе с парохода, когда матросы выстроились, чтоб проводить его, Гарибальди пошел было, поклонившись, но вдруг остановился, подошел к матросам и каждому подал руку, вместо
того чтоб подать на водку.
Переходя от общей характеристики помещичьей среды, которая была свидетельницей моего детства, к портретной галерее
отдельных личностей, уцелевших в моей памяти, я считаю нелишним прибавить, что все сказанное выше написано мною вполне искренно, без всякой предвзятой мысли во что бы
то ни стало унизить или подорвать.
Затем, приступая к пересказу моего прошлого, я считаю нелишним предупредить читателя, что в настоящем труде он не найдет сплошного изложения всехсобытий моего жития, а только ряд эпизодов, имеющих между собою связь, но в
то же время представляющих и
отдельное целое.
Первым делом они перестроили «Эрмитаж» еще роскошнее, отделали в
том же здании шикарные номерные бани и выстроили новый дом под номера свиданий. «Эрмитаж» увеличился стеклянной галереей и летним садом с
отдельным входом, с роскошными
отдельными кабинетами, эстрадами и благоуханным цветником…
Какой был в дальнейшем разговор у Елисеева с акцизным, неизвестно, но факт
тот, что всю ночь кипела работа: вывеска о продаже вина перенесена была в другой конец дома, выходящий в Козицкий переулок, и винный погреб получил
отдельный ход и был отгорожен от магазина.
Так было до начала девяностых годов. Тогда еще столбовое барство чуралось выскочек из чиновного и купеческого мира.
Те пировали в
отдельных кабинетах.
И по себе сужу: проработал я полвека московским хроникером и бытописателем, а мне и на ум не приходило хоть словом обмолвиться о банях, хотя я знал немало о них, знал бытовые особенности
отдельных бань; встречался там с интереснейшими москвичами всех слоев, которых не раз описывал при другой обстановке. А ведь в Москве было шестьдесят самых разнохарактерных, каждая по-своему, бань, и, кроме
того, все они имели постоянное население, свое собственное, сознававшее себя настоящими москвичами.
Но так как старшие неохотно раскрывали перед нами черты этого «неприличного» эпизода,
то в наших умах из
отдельных черточек сложилась более романтическая легенда.
Изолированные факты
отдельной жизни сами по себе далеко не определяют и не уясняют душевного роста.
То, что разлито кругом, что проникает одним общим тоном многоголосый хор жизни, невольно, незаметно просачивается в каждую душу и заливает ее, подхватывает, уносит своим потоком. Оглядываясь назад, можно отметить вехами только начало наводнения… Потом это уже сплошное, ровное течение, в котором давно исчезли первые
отдельные ручьи.
Я, как и брат, расхохотался над бедным Тутсом, обратив на себя внимание прохожих. Оказалось, что провидение, руководству которого я вручал свои беспечные шаги на довольно людных улицах, привело меня почти к концу пути. Впереди виднелась Киевская улица, где была библиотека. А я в увлечении
отдельными сценами еще далеко не дошел до
тех «грядущих годов», когда мистер Домби должен вспомнить свою жестокость к дочери…
Я, кажется, чувствовал, что «один в лесу» — это, в сущности, страшно, но, как заколдованный, не мог ни двинуться, ни произнести звука и только слушал
то тихий свист,
то звон,
то смутный говор и вздохи леса, сливавшиеся в протяжную, глубокую, нескончаемую и осмысленную гармонию, в которой улавливались одновременно и общий гул, и
отдельные голоса живых гигантов, и колыхания, и тихие поскрипывания красных стволов…
Отдельные сцены производили потрясающее впечатление. Горело десятками лет нажитое добро, горело благосостояние нескольких тысяч семей. И тут же рядом происходили
те комедии, когда люди теряют от паники голову. Так, Харитон Артемьич бегал около своего горевшего дома с кипой газетной бумаги в руках — единственное, что он успел захватить.
— И буду, всегда буду. Ведь человек, который обличает других, уже
тем самым как бы выгораживает себя и садится на
отдельную полочку. Я вас обличаю и сам же служу вам. Это напоминает собаку, которая гоняется за собственным хвостом.
И только всего. Полуянов совершенно растерялся и сразу упал духом. Сколько тысяч людей он заключал в скверный запольский острог, а теперь вот приходится самому. Когда он остался один в камере, — ему предоставили льготу занять
отдельную камеру, —
то не выдержал и заплакал.
Киреевский, им выражена так: «Внутреннее сознание, что есть в глубине души живое общее сосредоточие для всех
отдельных сил разума, и одно достойное постигать высшую истину — такое сознание постоянно возвышает самый образ мышления человека: смиряя его рассудочное самомнение, оно не стесняет свободы естественных законов его мышления; напротив, укрепляет его самобытность и вместе с
тем добровольно подчиняет его вере».
Те болезни, которые в отчете отнесены к двум
отдельным группам — заразно-повальным и эпидемическим, до сих пор на Сахалине имели слабое распространение.
Если жизнь возникла и течет не обычным естественным порядком, а искусственно, и если рост ее зависит не столько от естественных и экономических условий, сколько от теорий и произвола
отдельных лиц,
то подобные случайности подчиняют ее себе существенно и неизбежно и становятся для этой искусственной жизни как бы законами.
В
том, что ссыльные не вступают в законный брак, часто бывают виноваты также несовершенства статейных списков, создающие в каждом
отдельном случае целый ряд всяких формальностей, томительных, во вкусе старинной волокиты, ведущих к
тому лишь, что ссыльный, истратившись на писарей, гербовые марки и телеграммы, в конце концов безнадежно машет рукой и решает, что законной семьи у него не быть.
От усмотрения этой последней зависит назначение на работы, количество и степень напряжения труда на каждый день и для каждого
отдельного каторжного; от нее, по самой постановке дела, зависит наблюдать за
тем, чтобы арестанты несли наказание равномерно; тюремная же администрация оставляет за собою только надзор за поведением и предупреждение побегов, в остальном же, по необходимости, умывает руки.
Старшие чиновники живут в хороших казенных квартирах, просторных и теплых, держат поваров и лошадей, а
те, что чином пониже, нанимают квартиры у поселенцев, занимая целые дома или
отдельные комнаты с мебелью и всею обстановкой.
Мне случилось однажды, сидя в камыше на лодке с удочкой, услышать свист, похожий на отрывистый свист или крик погоныша, только не чистый, а сиповатый; вскоре за
тем выплыла из осоки болотная курица, и я подумал, что этот сиповатый крик принадлежит ей; потом, чрез несколько лет, я услышал точно такой же сиповатый свист в камыше
отдельного озерка; я послал туда собаку, наверное ожидая болотной курицы, но собака выгнала мне погоныша, которого я и убил.
Если же везде сухо,
то степные пожары производят иногда гибельные опустошения: огонь, раздуваемый и гонимый ветром, бежит с неимоверною быстротою, истребляя на своем пути все, что может гореть: стога зимовавшего в степях сена, лесные колки, [Колком называется, независимо от своей фигуры, всякий
отдельный лес; у псовых охотников он носит имя острова] даже гумна с хлебными копнами, а иногда и самые деревни.
Как только молодые начнут перелетывать,
то старые начнут шататься с ними
отдельными выводками по вспаханным полям, недавним залежам и вообще по местам, где земля помягче; потом соединяются в станички, выводки по две и по три, наконец сваливаются в большие стаи, в которых бывают смешаны иногда все три рода кроншнепов, и начинают посещать болота, разливы больших прудов и плоские берега больших озер.
В половине этого месяца они появляются уже
отдельными выводками по отлогим берегам прудов и озер, потом собираются к отлету большими стаями по большим рекам и огромным степным озерам и в начале августа совершенно пропадают, по крайней мере в
тех местах Оренбургского края, где я жил и охотился; вероятно, где-нибудь поюжнее они держатся долее.